Буржуазная российская система вместе со своими ручными псами из охранки – т.н. “правоохранительных органов” все более скатывается к открытой фашистской диктатуре. При молчаливом попустительстве запуганного российского обывателя, прикрываясь результатами развала остатков советской системы здравоохранения, известного как т.н. “пандемия”, буржуазная верхушка перешла к открытой форме фашизма – политическим репрессиям прогрессивных сил вообще и коммунистов – в частности.
Так, 7 ноября, в день годовщины события мирового масштаба – годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции, в городе Тюмени было произведено нападение со стороны цепных псов фашиствующих буржуев – охранки на коммунистов РКРП-КПСС, пришедших на торжество по случаю 103-й годовщины Великого Октября. Несмотря на то, что все санитарные и прочие, придуманные буржуазными лжецами, меры коммунистами были соблюдены, цепные псы задержали секретаря ЦК РКРП-КПСС и первого секретаря Тюменского обкома РКРП-КПСС А.К. Черепанова и еще двух членов обкома. Одновременно, в Тюмени властями были РАЗРЕШЕНЫ ряд других, не коммунистических, мероприятий, что однозначно указывает на политический, а вовсе не санитарно-медицинский характер преступных действий буржуазных властей. Все отсылки и жалкий лепет оправдания фашиствующих молодчиков на т.н. “пандемию” не выдерживают никакой критики. Политические репрессии коммунистов очевидны любому непредвзятому человеку.
Мы – коммунисты-большевики Донбасса выражаем протест действиям буржуазных властей г. Тюмени и напоминаем всем, кому дорога судьба нашей Родины, что бездействие против фашиствующих молодчиков, а, тем более, оправдание их преступлений, ведет прямиком к установлению открытой формы фашистской диктатуры.
На Нюрнбергском процессе в 1945 году прозвучали знаменитые слова узника Дахау пастора Мартина Нимёллера, становящиеся все более актуальными в наши дни:
“Когда нацисты хватали коммунистов, я молчал: я не был коммунистом.
Когда они сажали социал-демократов, я молчал: я не был социал-демократом.
Когда они хватали членов профсоюза, я молчал: я не был членом профсоюза.
Когда они пришли за мной — заступиться за меня было уже некому”.
А. Дзюк, г. Донецк